Использование льняных тканей в традиционном и современном костюме.

Лен – источник национального своеобразия традиционного и современного белорусского костюма. Лен является одним из общепризнанных текстильных материалов, который распространен в одежде Востока и Запада.

Он берет свое начало с одной из древнейших цивилизаций в мире – в Древнем Египте, где он появился на свет в виде самых тонких и многофункциональных тканей.

В архаические времена лен распространился в Европе, в том числе стал использоваться первобытными племенами на территории Беларуси. С тех отдаленных тысячелетий лен стал неотделим от развития народного костюма, символизирует связь поколений и традиций.

Практически каждая крестьянская белорусская семья выращивала лен. Каждая женщина владела секретами его обработки и подготовки к ткачеству.

Лен не обладает сверхмягкостью, но он по-своему очень упругий, создает ощущение мягкой скульптурности в пластике одежды, в ее складках.

Он обладает серебристым переливом цвета, хорошо гармонирует с яркими красными, черными и другими насыщенными цветами одежды. Лен хорошо проявляет себя в ткачестве, идеальным образом раскрывает свои эстетические возможности в вышивке, в связи с ее разными техниками.

Не менее выразительно воспринимаются льняные кружева для отделки и декорирования одежды и предметов быта. Самыми показательными образцами льняной одежды являются льняные белорусские «кашулі» разного кроя и орнаментации. Автору удалось быть участницей экспедиций студентов и художников 1970-х-1980-х гг. по разным регионам Беларуси и видеть сохраненные образцы таких форм костюма как «кашулі», «фартушкі”, "летнія спадніцы”, "наміткі”, "скіндачкі” (виды полотняных головных уборов), которые удивительным образом сохранялись женщинами старшего поколения как живая память о матерях, бабушках и даже прабабушках).

Несмотря на свой «преклонный возраст», эти изделия были высокого технического и образного уровня, полностью изготовленные ручным способом, они сохраняли неповторимый авторский подход, поражали своим цельным художественным решением, утонченным владением техникой ткачества, вышивки, вязания.

Каждое из таких изделий достойно занимать место в музеях художественной культуры и быта символом, образцом, примером высших декоративных качеств. Самое существенное в этих качествах проявляется в том, что без использования нарочитых эффектов, только при помощи возможности льна достигается неповторимое ощущение торжественности, значимости, цельности, образной выразительности, богатой вариативности костюма. При этом всегда остается ощущение первозданности, традиционной чистоты и органической связи с носителями такой одежды, которая максимально проявляет их этническую красоту и человеческое достоинство.

Благодаря книге О.А. Лобачевской «Зберагаючы самабытнасць», стали известными высказывания немецкого исследователя искусств Альберта Иппеля, который в 1918 году впервые открыл для себя Беларусь.

Он постоянно сравнивал белорусские материалы с антично-греческими, видел во всем белорусском живое продолжение этих первостепенных для всего европейского мира начал. Стоит ли нам сомневаться почти сто лет спустя, что Альберт Иппель мог переоценить увиденное на нашей земле.

За нами остается право и обязанность быть популяризаторами в современной европейской моде льняных изделий с учетом традиционных навыков и широких потребностей в такого характера одежде и аксессуарах.

В этом отношении мы можем опираться на большой профессиональный и производственный опыт наших модельеров и технологов 1950-х-1990-х гг., когда Беларусь постепенно, но последовательно становится ведущей, экономически развитой республикой СССР, а затем и независимой страной с большим потенциалом текстильного производства и связанного с ним моделирования, внесшей значительный вклад в развитие и создание одежды из льняных тканей.

Не будем забывать, что в свое время Оршанский льнокомбинат выпускал 3… тыс.м ткани в год, поэтому выбор был самый неограниченный. Его ткани использовались художниками БЦМ в Минске, как наиболее доступные и соответствующие требованиям модного производства одежды, как пластический, образно-выразительный материал.

Лучшие модели Инны Булгаковой в 1970-х-1980-х гг. были связаны с презентабельными коллекциями для заграничных дефиле.  Их основной материал был отбеленный лен с цветными вышивками и ткачеством в народном стиле.  Пройдя международную аппробацию, они стали для нас классическими. Образцовый опыт БЦМ быстро был воспринят фабриками художественных изделий Беларуси в 1970-х-1980-х гг.

Льняные рубашки, блузки, платья, сарафаны, юбки, дополненные вышивкой, были своеобразным эталоном удобной практической и нарядной летней одежды для женщин и детей разного возраста.

Мы относились к этому стилю как к обычному явлению, не видели в нем ничего сверхъестественного, но время с его быстрыми эстетическими переменами уже сейчас определяет многое из такого типа изделий, как значительные произведения текстильного и швейного искусства, которые наиболее ярко выражают характер того исторического периода, когда национальные традиции закреплялись в городской среде вместе с традиционными материалами и соответствовали психологическим устремлениям ко всему натуральному, естественному, органичному национальной ментальности.

Нельзя забывать, что появились искусственные материалы, которые не могли быть приемлемыми для украшения вышивкой, не обладали универсальными качествами, как лен, и не получили высшего признания, кроме быстротечных всплесков своей популярности: мода на нейлон, мода на капрон, мода на полиэфир и т.д.

Большой альтернативой в молодежной одежде были х/б джинсовые комплекты 1970-х-1980-х г.г. не без воздействия традиции вышивки. Они в 1980-х гг. стали украшаться машинной вышивкой в виде мелких букетиков, веточек, листиков и цветочков и т.д.

Но тем не менее льняные изделия в значительно большей степени могли быть образцом декоративного синтеза, лишенного чувства штамповки, стандартизации, упрощенности. В конечном итоге вышивки исчезли с джинсовых комплектов, оставив место так называемым текстовым лейбам или приему недокрашенности – линялости, затертости.

К сожалению, от того героического индигового, молодежного глянца джинсовой моды осталась, как говорят в народе, "седьмая вода на киселе”. Возможно, что стиль "макаки”, "мартышки” еще приемлем для подростков, но для цветущих дам и джентльменов он воспринимается несколько пародийно.

Также не следует максимально воспринимать критику льняных вышивок того времени, что они были слишком поверхностными и лишенными образной символики, выхолощенными цитатами, заимствованными из народных образцов.

Чувство современного стиля требовало свободной интерпретации, экспериментаторства с классическими первоисточниками. Мое личное отношение к такому экспериментаторству позитивное, хотя я и не исключаю, что были менее интересные, даже безвкусные решения.

Мало выразительными были, например, вышивки неконтрастного цвета, которые воспринимались вялыми, неживыми, более приемлемый в смысле цветовой неконтрастности прием – это вид вышивки "сакалення”, например, белое по белому, когда образ вышивки создает рельефность, игру света и разнообразие фактур.

1990-е гг. внесли в использование льняных тканей новую модельерскую волну. Принцип декорирования уступил первенство пластическим экспериментам с льняными материалами. Здесь важно подчеркнуть значение такого нового явления как фестивали и конкурсы подиумной моды: "Белая Амфора”, "Блакітная пралеска”, «Мила +» и др.

Почти все участники конкурсов в большей или меньшей степени использовали льняные материалы и демонстрировали классические и авангардные качества льняных полотен. Это такие художники-модельеры как Эльвира Жвикова, Нина Остапенко, Марина Ницевич, Александр Шитко и др.

Настоящим переломом в историческом осмыслении значимости белорусских льняных тканей на евразийском континенте была демонстрация коллекций Надежды Прищеп, Ольги Ломако и Нины Остапенко в Китае в 1994 году.          

Как известно, люди Дальнего Востока очень высоко ценят все рукотворное и декоративное, что видят для себя впервые. По впечатлениям самих художников, первый показ белорусских льняных моделей в белом колорите был встречен китайскими зрителями напряженным и растерянным молчанием.

Это объясняется тем, что белый цвет традиционно на Дальнем Востоке до сих пор считается траурным. У нас эта первобытная традиция уже забыта, хоть и наши предки к ней причастны. Но затем, после необходимых комментариев все стало на свои места.

Молчание сменилось восторгами бесчисленных почитателей. Коллекцию назвали «вестницей страны Белых журавлей», а белокурых топ-моделей пресса преподнесла как «белых лебедушек». Чтобы понять высокую значимость таких характеристик, надо пояснить, что журавль в Китае – это символ конфуцианской мудрости, богатства, культуры, так что высшего призвания нам уже не надо больше завоевывать.

Следующий этап торжества белорусского льна в Китае связан с выставками народного ткачества и соломки, организованными Национальным художественным музеем в Пекине и Синдиане в 1998 г. Их видели без преувеличения миллионы зрителей и оценивали как самое высокое искусство.

Признание страны, которую можно назвать целой цивилизацией, с пиитетом сохраняющей древнейшие текстильные традиции, является для нас безошибочным, позволяющим нам поверить в нашу большую роль в сохранение и приумножение национальных льняных традиций.  

Не надо печалиться, сетовать, что такого рода культурные события не получили своего достойного освещения в прессе, остались незамеченными на фоне других событий прошедшего десятилетия. Задача художника, который имеет дело со льном, быть убежденным в своем творческом лидерстве, знать истинную цену своим творческим поискам, которые раньше или позже станут высшим достоянием современной интернациональной культуры.

Позволю себе сформулировать основной вывод из моего выступления по поводу льняных традиций и новаций. Наша современная европейская цивилизация, которая пережила очень тяжелые технократические времена с их культом всего искусственного, неорганического, прагматически одноразового, эрзац-имитационного, дегуманизированного, устала от таких, извините за брутальное сравнение, антинатуральных мазохизмов и прочих псевдотекстильных измов.

Все мы, дети Матушки-Земли, испытываем одно желание: вернуться к натуральным основам жизни, к гармоничному и мирному сосуществованию с природой.

            Лен, как материал для современного человека, является символом связи с еще не исчезнувшей с лица Земли природой. И эту истинную, натуральную, затребованную нашим временем связь надо повсеместно укреплять и творчески развивать.

Г.Мешкова, доцент, Белорусская государственная академия искусств

Исток Нёмана - исток духовности
Подписаться письмом